Выживший в холокосте рассказал о жизни в нацистских концлагерях

Выжившая в Холокосте Мета Доран рассказывает о своих переживаниях в нацистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны во время разговора с Review-Journal в своем доме в Лас-Вегасе в четверг, 16 января 201 ...Пережившая Холокост Мета Доран рассказывает о своих переживаниях в нацистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны во время разговора с Review-Journal в своем доме в Лас-Вегасе в четверг, 16 января 2014 г. (Джейсон Бин / Las Vegas Review-Journal) Выжившая в Холокосте Мета Доран изображена на архивной фотографии в детстве со своими родителями Полой и Чил Кемпински в парке в Германии перед началом Второй мировой войны. Отец Дорана Чил умер в еврейском гетто, а ее мать Паула была убита нацистами в концентрационном лагере. (Джейсон Бин / Обзор журнала Лас-Вегаса) Пережившая Холокост Мета Доран рассказывает о своих переживаниях в нацистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны во время разговора с Review-Journal в своем доме в Лас-Вегасе в четверг, 16 января 2014 г. (Джейсон Бин / Las Vegas Review-Journal) Пережившая Холокост Мета Доран рассказывает о своих переживаниях в нацистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны во время разговора с Review-Journal в своем доме в Лас-Вегасе в четверг, 16 января 2014 г. (Джейсон Бин / Las Vegas Review-Journal) Пережившая Холокост Мета Доран рассказывает о своих переживаниях в нацистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны во время разговора с Review-Journal в своем доме в Лас-Вегасе в четверг, 16 января 2014 г. (Джейсон Бин / Las Vegas Review-Journal) Пережившая Холокост Мета Доран рассказывает о своих переживаниях в нацистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны во время разговора с Review-Journal в своем доме в Лас-Вегасе в четверг, 16 января 2014 г. (Джейсон Бин / Las Vegas Review-Journal) Пережившая Холокост Мета Доран рассказывает о своих переживаниях в нацистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны во время разговора с Review-Journal в своем доме в Лас-Вегасе в четверг, 16 января 2014 г. (Джейсон Бин / Las Vegas Review-Journal) ФАЙЛ. Это недатированное изображение, показывающее главные ворота нацистского концлагеря Освенцим I, Польша, который был освобожден русскими в январе 1945 года. Надпись на воротах гласит: «Arbeit macht frei» (Работа делает тебя свободным). В четверг польская прокуратура предъявила обвинения шведу, имеющему связи с неонацистами, и двум полякам, действующим с целью получения прибыли, которые признали себя виновными в наглой краже печально известной таблички «Arbeit Macht Frei» с ворот нацистского лагеря смерти Освенцим в прошлом году. (Фото AP / Файл) Во время наступления 2-й армии был освобожден огромный концлагерь в Бельзене. Около 60 000 мирных жителей, большинство из которых страдают от тифа, брюшного тифа и дизентерии, умирают сотнями ежедневно, несмотря на отчаянные усилия, предпринимаемые медицинскими службами, спешащими в лагерь. (Фото AP) Общий вид грязи лагеря, где женщин заставляли мыться в концентрационном лагере Бельзен, апрель 1945 г. (AP Photo)

Когда в прошлом году Мета Доран прочитала, что в Лас-Вегасе собирались выставить железнодорожный вагон того типа, который использовался для перевозки заключенных в нацистские концентрационные лагеря во время Второй мировой войны, ее переместили.



«Это был первый раз, когда я видел его фотографии с тех пор, как был в Соединенных Штатах», - говорит Доран. Впервые это был верный признак проблем, через которые мы прошли.



Доран не смогла посетить выставку вагонов, но и в этом не было необходимости. Подростком Доран, которому сейчас 87 лет, выжил в трех таких машинах, когда его отправляли в нацистские концлагеря.



По словам Дорана, нас поместили в эти машины около 120 человек. Когда его открыли, умерло 20 или 30 человек, и обычно (для поездок) это было два с половиной или три дня, но это было очень плохо. Им было наплевать. Пресной воды нам не давали, нечего есть.

Доран - обаятельная и самоуверенная женщина, которая печет печенье для своих посетителей, сияет от гордости, когда говорит - фактически, восторженно хвастается - о своих детях и называет баланс своей благополучной жизни сказочным.



Но неверие, боль, страх и гнев, которые Доран испытала тогда, можно услышать в ее голосе, когда она изо всех сил пытается восстановить воспоминания, которые она всю жизнь пыталась похоронить.

Голодная смерть отца в гетто. Ужасы, которые она видела ежедневно, будучи узницей концентрационных лагерей Освенцим, Берген-Бельзен и Зальцведель.

Почему она решила говорить сейчас? - Я старею, - говорит Доран. Я не знаю, сколько мне осталось, и я не хочу, чтобы это было чем-то неизвестным.



Кроме того, мои дети имеют право знать, какой была жизнь их матери.

Доран родился в Гамбурге, Германия, в, по ее словам, зажиточной семье. Ее отец, родившийся в Польше, переехал в Германию после Первой мировой войны, работал в торговле тряпками, собирал тряпки и старые ткани для оптовых торговцев, стал очень уважаемым, по ее словам, и создал компанию, которая стала одной из крупнейших в Германии в мире. этот вид бизнеса.

«Мое детство было потрясающим», - добавляет Доран, единственный ребенок, которого воспитывала гувернантка-англичанка и которая всю жизнь говорила по-английски. Но к тому времени, когда она достигла подросткового возраста, жизнь евреев в Германии стала жестоко угнетающей.

Я имею в виду, что коричневая форма была повсюду, - говорит она. Я никогда не ходил в общеобразовательную школу. Это всегда была еврейская школа. А когда мы вышли, когда школа закончилась, нас всех ждал взрослый, потому что в противном случае на нас напали подростки или гитлерюгенд (которые кричали): «Эти проклятые евреи».

В конце 1938 года - примерно через шесть месяцев после того, как правительство Германии конфисковало бизнес отца Дорана, - семья Дорана была депортирована в Польшу с не более чем одним чемоданом и одеждой, которую они носили.

Почему? - Официальные лица нам ничего не сказали, - говорит Доран.

По ее словам, их отвезли на вокзал, и поезд был забит. Нас привезли к польской границе, тогда поляки нас не пустили.

К счастью, сестра ее отца жила в Польше, и они остались с ней какое-то время. Затем, по словам Дорана, в сентябре 1939 года разразилась война с Польшей, и две недели спустя все в Польше было захвачено. Мы были под немецким (правилом).

Квартира, в которой жили Доран и ее семья, стала частью гетто, сильно переполненной, ограниченной и охраняемой территории, используемой нацистами для изоляции и изоляции евреев.

«Нам не нужно было уезжать, но мы должны были взять с собой других людей», - говорит Доран. Это был очень старый район города. Они его запечатали. И… ни в одной семье не было более одной комнаты, и наши продукты были рассчитаны на нас. Вы не могли пойти в магазин и купить еще.

Пытался ли Доран, которой тогда было около 13 лет, разобраться в том, что происходило вокруг нее? «Все, что мы пытались сделать, это пережить день», - говорит она. Нам приходилось беспокоиться о том, чтобы нас хватило, чтобы наши желудки не урчали и чтобы наша еда соответствовала назначенному времени.

14 января знак зодиака

Люди умирали от пневмонии, холода или голода. Это была Польша в гетто.

В гетто Дорана заставляли работать на швейной фабрике - все, что я знала об пошиве одежды, можно было вложить в небольшой наперсток, - говорит она, - и на работе мы получали одну тарелку водянистого супа в день, что было больше, чем у нас было дома.

Доран говорит, что она и ее семья жили в двух гетто, и что ее отец умер от голода в это время. Когда нацисты ликвидировали гетто, Доран, которая так и не узнала, что случилось с ее матерью, была помещена в вагон и доставлена ​​в Освенцим, концлагерь в оккупированной немцами Польше, где, по оценкам, находилось 1,1 миллиона заключенных, почти все из которых евреи. были убиты.

Доран ничего не знал об Освенциме. «Все, на что мы надеялись, это на то, что они позволят нам жить», - говорит Доран.

По прибытии в Освенцим заключенным, пережившим жестокую - и для многих смертельную - поездку в тесных, холодных вагонах, было приказано идти либо влево, либо вправо.

«Меня отправили направо», - говорит Доран. Я был с живыми.

«Нас отправили в огромное здание», - говорит Доран. Первое, что они сделали с нами, это побрили нам головы. Без волос. Это был номер 1.

Затем они затолкали нас в душ. Теперь, другую, левую сторону, втолкнули в комнаты, в которых не было душа, но с газом, и их забили газом до смерти.

Когда выжившие заключенные вышли из душа, им выдали обувь и деформированные платья, которые никак не защищали их от холода. С этого момента больше не будет душа, почти не будет еды каждый день и постоянная угроза смерти.

По оценкам Дорана, она находилась в Освенциме 4 & frac12; за несколько месяцев до того, как однажды ее и других заключенных выбрали из толпы. Они повели нас в душевую, вымыли нас и дали свежую деревянную обувь и новую полосатую (одежду).

По мере продвижения российских войск пленных посадили в другой вагон и доставили в Берген-Бельзен в Германии.

По словам Дорана, в Берген-Бельзен приезжали люди со всей Европы. Говорили на многих языках, и они нашли время, чтобы все зарегистрировались - откуда они и так далее.

Доран говорил не только по-немецки, но и по-английски, по-польски и идиш, и ему было приказано помочь с регистрацией прибывших. Это, по ее словам, спасло мне жизнь.

Какой была повседневная жизнь в Берген-Бельзене? Доран отвергает это слово.

О чем ты говоришь, о «жизни»? она говорит. Существование. Нет никакой 'жизни'.

По ее словам, на завтрак можно было съесть кусок хлеба, а на обед - водянистый суп, приготовленный из кожуры овощей, которые немцы ели на обед.

437 число ангела

И люди падали вокруг нас мертвыми.

Как она просыпалась каждое утро, зная, что, возможно, не доживет до дня? - У тебя нет выбора, - говорит Доран. Либо так, либо получи пулю.

У нас не было выбора. Это было все, что у нас было. Каждый час, в течение которого мы выжили, был найден жизнью, потому что с такой же легкостью мы могли быть убиты кем-то.

Доран не помнит, сколько времени она пробыла в Берген-Бельзене, но, по ее словам, русские снова подошли слишком близко.

«Благодаря ее обязанностям по переводу и регистрации я познакомился с несколькими немцами, которые наблюдали за нами», - говорит Доран. Однажды один из них подошел к ней и сказал: «Будет группа людей, которых собираются вывезти из Берген-Бельзена, посадить на поезд и отправить в Германию в концлагерь, где они работают, и это довольно прилично ».

Он сказал: «Я хочу, чтобы ты был в том поезде».

Он попросил меня не открывать рот и никому рассказывать. Он сказал, что причина в том, что русские подошли так быстро, что немцы хотят убить как можно больше людей в Берген-Бельзене и сжечь их. Он сказал: «Я не хочу, чтобы ты был одним из них».

«Так что я не знаю, кем был этот человек, - говорит Доран, - но я должен отдать ему должное: он спас мне жизнь».

Дорана отправили в лагерь недалеко от Зальцведеля в Германии, который, по ее словам, был лучше всех остальных.

По словам Дорана, лагерем Зальцведель руководил старый добрый немецкий военный, у которого было сердце. Когда пришли новые заключенные, он положил руку нам на голову и с удовольствием увидел, как волосы там росли. И он принес - я никогда этого не забуду - маленькие гребешки.

По словам Дорана, заключенные Зальцведеля работали на заводах, которые производили какие-то боеприпасы. По прибытии заключенных спросили, говорят ли они по-немецки.

«Каждый раз, когда задают такой вопрос, никогда не знаешь, будут ли тебя расстреляны или у них есть что-то для нас», - говорит Доран. Я поднял руку, и мужчина, который отвечал за кухню, поговорил со мной, и я думаю, ему понравились мои ответы.

Дорану поручили работать на кухне, готовить еду для заключенных. «Так что это было моим спасением», - говорит она.

Доран не уверен, сколько времени она пробыла в Зальцведеле. Однажды утром, по ее словам, заключенные проснулись и обнаружили, что большая часть немецкого персонала покинула лагерь и не заперла замки на воротах.

Но командир лагеря остался, говорит Доран, и когда американцы, наконец, вошли в лагерь, они в первую очередь собирались застрелить его.

Однако, по ее словам, заключенные рассказали им, что он сделал для нас за то время, пока мы были в его лагере. Они послушали нас, надели на него наручники и увезли в свой джип. Куда они его увезли, не могу сказать, но они увезли его на своем джипе, поэтому мы спасли ему жизнь.

Дорану было всего 19 лет. На что было похоже освобождение?

- С облегчением, - говорит она. Это был самый замечательный момент в моей жизни. Это была свобода, не беспокоясь о том, что тебя расстреляют?

И снова языковые навыки Дорана оказались ценными. Ее зачислили в качестве переводчика и помощника по административным вопросам американского надзирателя лагеря, и ее и других бывших заключенных перевели в здания на бывшей немецкой военной базе.

Вы хоть представляете, каково видеть проточную воду? А ванные комнаты? - говорит Доран. Внезапно мы снова стали людьми.

И в конце концов, говорит Доран, жизнь медленно, но верно началась снова.

В поисках других евреев она отправилась в зону для перемещенных заключенных за пределами Франкфурта. Именно там она познакомилась со своим первым мужем Гарри. Они поженились в синагоге в Германии и четыре года жили в Бельгии, ожидая разрешения на переезд в США.

как узнать, что ты нравишься мужчине-козерогу

Они приехали в Бостон, где у Дорана была семья, затем переехали в Хьюстон, а в 1954 году - в Лас-Вегас. Здесь Доран позже вышла замуж за своего второго мужа, Джеральда, за которого она была замужем 38 лет, вплоть до его смерти в 2008 году.

Дом Дорана, заполненный семейными фотографиями, свидетельствует о сладости ее жизни после Холокоста. Самым большим достижением она считает своих детей: Иосифа, известного имплантолога и косметического дантиста, Марка, ушедшего из строительной индустрии, и Паулы, которая умерла от рака в возрасте 34 лет и, согласно ее желанию, похоронена в Израиле. .

- У меня замечательные дети, - говорит Доран. Я имею в виду, что если я ничего не делал правильно, то по милости Бога я мог, и слава Богу, правильно их воспитать. Они замечательные люди.

Доран никогда не рассказывала своим детям о пережитом во время Холокоста. - Несколько слов там и там, но никогда в деталях, - говорит она.

Почему нет? «Было слишком больно», - говорит она.

Доран говорит, что, рассказывая свою историю сейчас, она снова захватила меня. Это вернуло то, о чем я не думал годами.

Смерти, повешение, зверства, свидетелем которых она была, - все это вернулось ко мне, - говорит Доран, - вещи, над которыми я работал годами, и над которыми я забыл, потому что мне приходилось работать на будущее, а не на прошлое.

Теперь, говорит она, пора открыть рот. Не знаю, сколько мне осталось лет.

Свяжитесь с репортером Джоном Пшибисом по телефону 702-383-0280.